Из адвоката в палача: почему Польша снова наступила на украинскую государственность?

3 года заключения или штраф — за отрицание «бандеровских преступлений». Соответствующий законопроект, предлагаемый шовинистической партией «Кукизь15», пролежал в польском Сейме почти 1,5 года, а 26 января депутаты поддержали его убедительным большинством.

Законопроект дает определение «преступлений украинских националистов и Украинской формирований, которые колебрировали с Третьим Рейхом, и вводит возможность открытия на основании закона об Институте национальной памяти Польши уголовных производств против лиц, отрицающих совершения этих преступлений».

Очередной антиукраинской выпад западного соседа поднял шквал критики в украинском обществе. На удивление, быстро отреагировало и МИД, заявив, что «чрезвычайную обеспокоенность вызывает намерение изобразить украинский исключительно как« преступных националистов »и« коллаборационистов третьего рейха », а также призвал польскую сторону« к открытости и конструктивности в дальнейшем развитии украинского-польских отношений ».

Но была такой ответ равноценной к ситуации, о чем свидетельствует этот закон, каковы причины и последствия его принятия — в разговоре с экс-нардепом Андреем Мищенко, председателем ОУН Богдан Червак, руководителем Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович и директором центра украинские студии стратегических исследований Юрием Сиротюком.

Что же имела в виду Польша, принимая этот закон?

Владимир Вятрович:

Этим законом борцов за независимость Украины приравняли к двум крупнейшим тоталитарных режимов — к нацистам и коммунистам. А сделали это для того, чтобы разогреть антиукраинской истерии в Польше и конвертировать ее в политическую поддержку.

Вот вам и свидетельство политического диктата в Польше вопросом истории. Он означает, что нормальный диалог между украинскими и польскими историками стал невозможным, потому что политики уже оценили, что якобы «на самом деле» произошло между украинским и поляками. Более того, теперь новым законом они угрожают уголовным преследованием всем, кто смотрит на события по-другому.

Боюсь, что вслед за советской и нынешней российской пропагандой преступлениями признают любую борьбу за независимость Украины.

«Польша отрицала право украинцев на собственное государство»

Андрей Мищенко:

Украинский национализм, как и любой другой, первой своей задачей ставит построение собственного государства. В 20-х — 50-х годах прошлого века Украина своего государства не было, но именно идеология, которую в то время исповедовала ОУН, обусловила восстановление государственности в 1991 году. Все соседние государства были для Украины оккупантами. А теперь Польша отрицала право украинского на собственное государство. Россия, кстати, имеет аналогичные законы.

Богдан Червак:

Принятие этого закона не изменит позитивного отношения Украинской к национальной освободительной борьбы украинского народа во время Второй мировой войны, украинцы и дальше считать Галичину и Волынь исключительно украинскими землями, мы так же уважать память тех, которые погибли за Украину в борьбе с польским шовинизмом.

Поляки приняли закон, которым могут порадовать свой гонор, но который не будет иметь реального влияния на изменение ситуации в самой Украине.

Они считают, что имеют право, интерпретируя польско-украинские отношения по-своему, принимать очевидно дискриминационные по Украине, но выгодные Кремлю законы. Сегодня Москва аплодирует — и Варшава должна сделать из этого вывод. Вся история польско-российских отношений свидетельствует, что усиление Москвы благодаря ослаблению Украины неизбежно приведет к краху Польши. Поляки должны внимательнее относиться к истории отношений не только с украинскими, но и с русскими.

«Мы сами позволили Польше загнать себя в такую ​​ситуацию»

Почему Польша так уверенно наступает на украинскую государственность?

Андрей Мищенко:

Поляки по своей сути очень осторожны. Они испытывают силу: если нет адекватного ответа — идут дальше. Впервые они это пробовали при президентстве Кучмы. Тогда развернули целую кампанию, чтобы Украина покаялась за Волынь. В ответ на это националисты твердо заявили, что Украина не может этого сделать, и таки добились, чтобы Кучма отказался от такой затеи. Как следствие, Польша увидела Украине сильной и замолчала.

Следующий этап начался, когда Президентом стал Ющенко. 2005 года он позволил открыть Кладбище орлят во Львове, у нас на Верецком перевале появился орел-турул, символизирующий «границы Венгерской империи». Тогда украинская власть показала свою слабость. А в последнее провалом стал визит Порошенко в Польшу прошлого года, когда он стал на колени перед манипулятивным памятником жертвам «Волынской резни». После того активизировались все маргинальные среды. Так мы сами позволили Польше загнать себя в такую ​​ситуацию.

Богдан Червак:

Ошибочно считать, что изменится польские власти — и украинской-польские отношения тоже могут измениться. Отношения изменились уже давно. Поэтому такие действия — не проявление межпартийной борьбы, а лишь констатация наступления качественных изменений в украинском-польских отношениях. Эти изменения не пойдут на пользу ни украинском, ни полякам. Упадет Киев — упадет и Варшава. Они должны это знать и понимать.

«Польша понимает, что Украина, которая зиждилась на бандеризме, станет самой сильной страной в Европе»

Юрий Сиротюк:

Поляки позволяют себе принимать такие законы, потому что видят, что Украина проводит беззубую политику. Если бы Украина один раз жестко заявила, что сама разберется со своей историей и своими героями, поляки больше не делали такого.

Польша понимает, что Украина, что зиждилась на бандеризме, станет самой сильной страной в Европе. Но Польша хочет стать такой страной. Ей выгодна слабая Украина, бедные украинцы, которые выполняют в Польше работы, которые не хотят делать поляки. Они будут делать все возможное, чтобы Украина не стала сильнее. Им постсоветская колония, русифицированная Украина, государство, которым правят олигархи, гораздо выгоднее, чем национальная богатая Украина со средним классом. Такова страна, по их мнению, является угрозой польского владычества в Восточной Европе. Украина им нужна как территория, а украинцы — как инструменты. На равноправия, к сожалению, они не согласны.

Был ли ответ украинского МИД адекватен ситуации?

Юрий Сиротюк:

МИД сделал бездарную и, к сожалению, очень преступную заявление. Они сказали, что не надо всех Украинских ассоциировать с националистами-бандеровцами. Таким образом сами заявили, что бандеровцы — это плохо.

На самом деле Бандера — национальный символ Украины, флаг борьбы за независимость. С красно-черными флагами на фронте сейчас воюют как раз бандеровцы. Там почти в каждом опорном пункте и в каждом окопе висят портеры Бандеры и Шухевича.

Как вести себя Украине дальше?

Юрий Сиротюк:

Если Дуда не ветирует этот закон, Украине стоит взять паузу в дипломатических отношениях. Польша постоянно нагнетает конфликт и фактически становится союзником Путина против Украины. Поэтому мы должны вызвать польского посла на консультации, обратиться к гражданам, которые направляются в Польшу, с заявлением о том, что сейчас там правит антиукраинской режим. А еще Украина должна была бы готовить зеркальный закон, которым определила бы преступления Польского государства против Украины. Если Польша хочет говорить таким языком — то у нас не хватает аргументов, в том числе и в 20 веке.

Подпишись на нас в Google НовостяхПодпишитесь в Google News

Leave a comment

Your email address will not be published.


*