Вооруженные Силы Украины: в НАТО или назад в СССР?
К вопросу реорганизации Вооруженных Сил Украины отношения в украинском обществе сейчас неоднозначное. Представители власти чуть ли не ежедневно рапортуют о том, что нашу армию сегодня не узнать по сравнению с 2014 годом, а также — что она «стала самой мощной армией Европы». Зато на фоне многочисленных коррупционных скандалов — начиная делом «рюкзаков Авакова» и заканчивая недавним скандалом по некачественному топливу для боевой техники, многие эксперты и аналитики считают такой оптимизм власти, мягко говоря, безосновательным.
Так что же сейчас происходит с Украинским войском? Об этом мы спросили военных аналитиков Валентина Бадрака, Игоря Романенко, Олега Жданова и Юрия Колесникова.
Итак, состоялась так называемая «модернизация» нашей армии, о которой сейчас так часто говорят представители власти?
Валентин Бадрак:
Вопрос глобальный, разобьем его на две части. Первая: развитие ВСУ все еще происходит по советскому принципу — с велика численности, с низкотехнологичным вооружением, выборочным призывом и неадекватным мотивационным пакетом. То есть когда происходит увеличение бригад, проходит комплектация дополнительных структур и создание новых, но очень серьезно отстает вопрос перевооружения.
Вторая: можно выделить создание Сил специальных операций — это очень серьезная вещь. Потому что это асимметричная оружие, которое может появиться в Украине в ближайшее время. Вернее, она уже существует, но только сформирована и требует активного развития. Далее: в Украине с 2016 года запущены ракетные программы. Мы надеемся, что первые серийные РСЗО (ракетные системы залпового огня) «Ольха» украинская армия может получить уже в конце этого или в 2019 году. Это мощная ракетная система залпового огня, которая позволит делать сразу 12 высокоточных выстрелов по различным целям.
К созданию оборонного щита, кроме того, можно отнести и достаточно крупные поставки в Вооруженные Силы противотанковых ракетных комплексов (ПТРК), к тому же, различного базирования: это и переносной, и мобильный для колесных платформ, и в составе боевых модулей на различных машинах. На бронетранспортерах, например. В том числе готовится уже и ракета для вертолета. Это все разработки Киевского Государственного конструкторского бюро «Луч».
Стоит упомянуть и некоторые другие новые виды вооружения — на этот раз от частных предприятий, которые объединяет Лига оборонных предприятий Украины. Прежде всего, это средства противодействия враждебным беспилотникам «Анклав» и различные РЛС, разработанные Светланой Кошевого — известной женщиной-конструкторкою. А также новые беспилотные авиационные комплексы «Фурия» — их разработала и создала группа молодых инженеров. «Анклавы» и «Фурии» уже испытанные войной.
Далее: уже в марте 2017 года на вооружение в ВСУ приняли машину «Казак-2». А «Казак-2М», передан в эксплуатацию в ВСУ в конце декабря прошлого года, сами военные называют лучшей версией легкой колесной машины. Кстати, роль частного сектора в перевооружении войска существенно изменилась и превосходит по объемам поставок государственный сектор. Впрочем, за качеством и модернизацией надо еще много работать.
По развитию оружия, то я предложил бы сосредоточиться на таких приоритетах. Дальнейшее развитие ракетного оружия — это первый приоритет. Создание единой автоматизированной системы управления — ЕАСУ ВСУ, — второй. Обязательное решения ситуации по созданию серийного производства танков — третий. Ведь уже есть серийное танковое производство, но армия, к сожалению, еще не получила танков. И четвертый — это доведение до конца завершения проекта по переоснащению Вооруженных сил на новые средства связи. Это ключевые моменты, о которых надо говорить в контексте модернизации Вооруженных сил.
Игорь Романенко:
Я бы отметил то, что идет использования новых технологий. Прежде всего — американских, которые применяются в тренировочных комплексах по видам Вооруженных Сил: сухопутные войска — это, как правило, Яворивский полигон, их академии; воздушные силы — Харьковский университет; военно-морские силы — Одесса. Это технологии, программное обеспечение, компьютеры, объединенные в сеть, к которой можно подключать реальную технику.
Вместе с тем, у нас есть проблемы по ряду позиций со снарядами, их теперь нужно экономить для ведения боевых действий. К сожалению, несмотря на четвертый год войны, из пяти процентов от валового внутреннего продукта на силовой сектор, в Вооруженные Силы выделяется лишь два с половиной процента — даже не три, как обозначено в Стратегии национальной безопасности. Этого недостаточно для того, чтобы быстрыми темпами обеспечивать наше войско современным вооружением 21 века.
Олег Жданов:
Так, определенная модернизация действительно происходит, но очень замедленно и, к сожалению, малоэффективно. Мы в единичных количествах закупаем модернизированные образцы вооружения, но по образцов нового поколения — о них пока даже речи не идет.
В начале боевых действий немало военных были вынуждены сами собирать себе необходимые вещи и даже самоозброюватися. Что-то изменилось?
Игорь Романенко:
Сейчас уже нет того, что было в 2014 году. Вопрос о шлемы, бронежилеты уже не стоит. Но нам и дальше не хватает тепловизоров, прицелов к снайперских винтовок и других приборов. По продовольствия, то надо еще работать над пайками и их составом.
А как насчет армейской логистики?
Валентин Бадрак:
Если говорить глобально, то есть над чем еще работать, но в принципе вопрос логистики решены. В украинской армии налажена система питания и обеспечения армии по современным нормам. В вопросах качества — еще есть проблемы, но все же эта ситуация далека от той, когда волонтеры сами в бронежилетах через границу проносили средства индивидуальной защиты для последующей передачи в подразделения.
Игорь Романенко:
Так, определенный прогресс есть, но надо признать, что в натовских стандартов еще очень далеко.
Олег Жданов:
На самом деле сейчас происходит откат если мы и сдвинулись немного с нуля, то сейчас мы ускоренно снова возвращаемся к нулю. Начался обратный процесс: мы снова возвращаемся к образцу советских Вооруженных Сил, особенно в плане логистики и комплектации.
Юрий Колесников:
Так, в логистике, к сожалению, у нас много чего еще осталось от советской армии. Но изменения есть. Я много общаюсь с бойцами: после 2016 не помню, чтобы были потребности в одежде и обуви. А если кто-то что-то и докупив для себя, то это в основном опытные бойцы для большей результативности выполнения боевой задачи.
Как, по вашему мнению, должна происходить модернизация армии в нынешних условиях? Взимается власть с этой задачей?
Валентин Бадрак:
Наш центр всегда выступал за то, чтобы Украина имела небольшую компактную профессиональную мобильную армию численностью примерно сто пятьдесят тысяч и обеспечивала создание мобилизационного ресурса благодаря правильно построенным Войскам территориальной обороны, которые должны финансироваться местными бюджетами. Это подход к созданию мотивированного войска. Для глобальной противодействия России, даже если армия будет в полмиллиона, этого все равно мало. Нужно, чтобы армия обладала серьезными боевыми системами, и чтобы она была обучена использовать эти системы. Для примера: у нас выпускаются замечательные противотанковые комплексы, о которых я уже упоминал, но процесс их передачи непосредственно в зону боевых действий является очевидной проблемой, ведь плохо налажена система обучения и освоения новой техники. Так же можно сказать о танках: нельзя сейчас новый танк «Оплот» отправить в зону боевых действий, потому что после выпуска этого танка и его прихода к войскам надо еще офицеров и солдат учить несколько месяцев, как им управлять в бою.
Игорь Романенко:
Война — очень строгая учительница и диктует свои требования. Если это не совершать — это значит проигрывать. Как я говорил, государство бюджет делит неправильно: нужно как минимум три процента Вооруженным Силам отдавать, а у нас сейчас это распределение политически мотивированный. Между тем, мы четвертый год об этом говорим! Я вот был в Дании: в них парламент нового созыва прежде решает вопросы обороны государства, ведь они понимают, что если будет стабильная безопасность, то другие вопросы внутри можно легко решить. И это Дания, которая в последний раз еще во Второй мировой воевала. Но у нас, к сожалению, все иначе.
Юрий Колесников:
Скажу вам страшную вещь: у нас девяносто процентов потерь связано с употреблением алкоголя на позиции. С этим нужно наводить порядок в первую очередь. Кроме того, у нас очень мотивирована армия и очень мотивированное населения. А власть этого почему-то не хочет учитывать. Это я к тому, что нужно максимально легализовать продажу огнестрельного оружия: на государство, в котором вооруженное все население, не полезет никто.
Олег Жданов:
У власти в этом процессе — ключевая роль, поскольку Президент — Верховный Главнокомандующий, первое лицо, которое должно быть заинтересовано в боеспособности наших Вооруженных Сил. С чего начинается любая реформа? Наверное, из плана ее проведения — не так ли? А вы видели план реформирования Вооруженных Сил на сегодняшний день? Его нет. У нас нет плана развития страны и нет плана победы над врагом. Вот вам и вся роль власти. Ведь если нет плана, то кто знает, какую модель Вооруженных Сил мы собираемся строить?
Все говорят: «реформы», «стандарты НАТО». Но что мы хотим получить на выходе: армию Бундесвера, Цахау или ВСУ по образцу армии США? Ведь на самом деле мы развернули Вооруженные Силы по модели вооруженных сил Советского Союза: логистика, снабжение, вооружение, система управления, система связи остались прежними. Нам сегодня говорят: «Нам США подготовили девять батальонов, научили воевать по стандартам НАТО». Но на этом все.
Да, есть еще новая форма, новые звания, которые, впрочем, не меняют систему управления Вооруженных Сил. Вот ввели новые сержантские звания по стандартам НАТО, но надо прописать их функциональные обязанности в системе управления Вооруженных Сил. А есть пока документ по изменению Устава внутренней службы Вооруженных Сил, где расписаны все обязанности — от солдата до министра Обороны? Их никто не написал. Они разработали рабочие инструкции, которые не могут перекрыть Устав Вооруженных Сил. Получается, что мы красим старый гнилой забор вместо того, чтобы его изменить на новый. Поэтому американский генерал, инспектировал Украины с ВПК, во время визита на харьковский завод удивился: «Вы продаете танки на экспорт, а у нас просите« Джавелин ». Вот это и есть оценка нашей реформы.
Подпишись на нас в Google НовостяхПодпишитесь в Google News
Leave a comment