Неолиберализм как идеология: его сущность и угрозы. Или о чем вещают нам гей-парады?

Эволюция человека Эволюция человека

Одним из парадоксов современности является проблема размывания мировых идеологий и затуманивание их истоков и принципов в условиях ускоренного цивилизационного развития, который должен прежде всего иметь технологические, телекоммуникационные и гиперпроизводительные признаки. Общие успехи научно-технической революции ХХ в. и создание основ телекоммуникационной цивилизации будто растворили в себе общественные основы для соревнования различных идей и принципов, которые перед тем долго конкурировали между собой в сферах развития форм и институтов власти, демократии, культуры, хозяйствования и социального обеспечения.

После 1945 года состоялся постепенный упадок классических политических идеологий прежде всего на Западе, поскольку условия общего хозяйственно-технологического прогресса стирали острые различия между ними, практика демократизма доказывала, что уровень развития страны зависит прежде всего от уровня его свободы во всех смыслах и аспектах общественной жизни, от уровней образованности и гражданской мобилизованности. Вследствие постепенного отставания и упадка социалистической системы управления и хозяйствования в СССР и странах Восточной Европы стало ясно, что идеология и практика социализма-коммунизма была лишь патологическим тоталитаристских извращением в цивилизационном развитии мира, «больной мечтой человечества» (М. Кулиш), а не передовой программой его осчастливить, как завещали первые пророки этой идеологии.

В XXI в. человечество вошло с иллюзией, что динамический технологический и экономический прогресс является главной сущностью общественного бытия, якобы категорически и исчерпывающе объяснил Фрэнсис Фукуяма своей знаменитой работой «Конец истории» (1992). Главной мыслью американского философа было утверждение, что либеральная демократия западного образца в основном победила после распада социалистического блока во всем мире и является идеальной формой для цивилизационного развития планеты, и этому нет альтернативы.

Еще одним парадоксом современности стало то, что уже через 20 лет после обнародования труда Ф. Фукуямы в мире наметилось очень упорное противостояние между цивилизациями, прежде всего между Западной и Исламской, о чем просигнализировал теракт 11 сентября 2011, который показал остроту и фанатизования и взаимовосприятия, которыое продолжается и сегодня. Тенденции к цивилизационного отчуждения наметились и на Дальнем Востоке, где лидером является Китай, в Южной Азии во главе с Индией, в Латинской Америке, где стимулирует события Бразилия, в России, как запоздалая империя пошла путем творения специфического неототалитаризма на синтезе замаскированной диктатуры и реанимируемого к статусу «национальной религии» православия.

Параллельно кризисные тенденции охватили и такой успешный, на первый взгляд, международный проект, как Европейский Союз, который в 1990-2000-е гг. Развивался и креп невероятными темпами. Фактический дефолт Греции, миллионные волны афро-азиатских беженцев-иммигрантов, «брекзит» Великобритании, деструктивные проявления официальной политики мультикультурализма — это только первые сигналы. Как и сигналы о том, что Запад сегодня переживает существенную кризис духовности и морали, западный меркантилизм и панекономизм является страшной угрозой для экологии планеты, мировое развитие и гармония стали заложниками интересов финансовых транснациональных элит из круга стран т. Н. золотого миллиарда. Чрезмерное обогащение нескольких плутократическим групп, которые вознеслись и сумели создать всепланетарного сеть воздействий с помощью идей неолиберализма, стало сегодня вызовом и угрозой для человечества.

На первый взгляд, представляется очевидным, что Запад должен опомниться, в условиях накопленного невероятного богатства и полученного высокого уровня культурно-образовательной сознания он должен начать перестройку стратегии развития, предотвращая названным деструктивным тенденциям. Однако, нет, политика мультикультурализма, циничного утилитаризма, космополитизма и антитрадиционализма (антидуховности, атирелигиозности) продолжается. В странах Средней и Восточной Европы, в т. Ч. В Украине, люди в основном никак не могут понять, зачем западные демократические надзорные органы — Совет Европы, Европейский парламент и т.д. — так озабочены проблемами соблюдения прав сексуальных меньшинств (ЛГБТ-сообществ), развития гендерной политики, внедрения ювенальной юстиции, защиты ромов как апатридов и т.д.?

Тех вызовов, которые мы назвали, — экономические контрасты между членами ЕС, межрасовые конфликты в Европе, «брекзит», деградация национальных и культурных ценностей — европейским чиновникам почему-то очень важным, состоялся гей-парад где в Молдове или Грузии, или еще нет? Настолько важно, что они готовы закрыть глаза на многое — коррупцию, недемократической поведение, хозяйственное воровство политических элит Восточной Европы — лишь бы они проводили открытые гей-парады и всячески демонстрировали свою лояльность к ЛГБТ-сообществ, то им будут способствовать. В чем тут суть?

Официальная политика всетолерантности, космополитизма и мультикультурализма в современной Западной цивилизации имеет свои идейно-мировоззренческие основы. Эти основы называются неолиберализмом, который укоренен еще в сутках Модернизма рубеже XIX-ХХ вв. Неолиберализм надо отличать от классического либерализма XVIII-XIX вв. именно с дозой морально-мировоззренческой составляющей. Классический либерализм был направлен как идеология на развитие демократии и конституционализма, на достижение главных свобод — выборов, вероисповедания, слова, печати, собраний, убеждений, на творения социально-хозяйственной основы для свободного рынка, на развитие прогрессистского мышления в обществах, на образовательные и правовые реформы в направлении создания гражданского общества.

Однако примерно после 1870 наметилась моральная и политический кризис в западных демократиях. Большие успехи передовых государств — Великобритании, Франции, Германии, США, Нидерландов, Швайцарии, Дании, Швеции — создание индустриальной базы в них, их политика социального обеспечения и поддержки бедных слоев, рождение большого количества крупных городов, которые превратились в гигантские среды проживания миллионов, вырванных из традиционной культуры, с религиозных традиций, потребительски настроенных людей и одновременно были генераторами модернизационных процессов — все это сообщило о рождении новых форм цивилиза ации.

Возможно, глубже и мудрее об этом написал известный французский мыслитель Гюстав Лебон в работе «Психология масс» и «Психология народов» (1895), объяснив логику создания массовых обществ, в которых профанируются высокие идеи, элиты теряют свои благородные свойства и влияния, примитивные представления , предпочтения и настроения становятся господствующими за того, что на верхние ступени общественной иерархии массово выходят посредственные люди.

1930-го эту концепцию мышления подытожил глубокий Х. Ортега-и-Ґасет книгой «Восстание масс», в которой еще конкретнее описал процессы вульгаризации общественной жизни. Теперь западные демократии все больше превращались в охлократии, в которых все решали большие деньги, подменялись принципы честных выборов и соблюдения норм справедливости, в которых социальный прагматизм и потребительство заменили идеалы общественного полилога и гармонии. Стало ясно, что идеал демократии, каким он сложился в условиях древнегреческих государств-полисов, вполне далеким от того, какую демократию могли создать европейцы в условиях массового общества, в условиях, когда на верхах политики оказывались люди корыстные и жадные, грубые и циничные, которые использовали нормы демократии для обмана и скрытого давления на общество. В то же время сами общественные массы постепенно превращались в вульгарный, потребительски настроен, далек от высокой культуры, хаотизований плебс.

Социальный кризис и контрасты сопровождались и духовным кризисом. Об этом первым отчетливо просигналил знаменитый христианский писатель Федор Достоевский (1821-1881), который в своих философских романах 1870-х гг. ( «Преступление и наказание», «Подросток», «Идиот», «Братья Карамазовы») почувствовал и осмыслил страшную и драматическую проблему нового победного прихода Сатаны в связи с распространением абсолютно безбожного прогрессистского-материалистического мышления в европейской цивилизации. Один из этих романов так и называется — который «Бесы» (1872). Хотя Достоевский жил в патриархальной России, но в настроениях ее прозападной, нигилистической, радикально-утилитаристской интеллигенции он четко увидел процесс рождения овладели злыми духами человека, в мировоззрении которой смещаются ценности, которая теряет ощущение божественного и чистого, которая безобразное провозглашает «прекрасным» и черствеет до последней сочувствия, становится агрессивной ради торжества Молоха материальной сытости.

Великий писатель весьма убедительно описал, как либерализм (образ Тимофея Верховенского) в определенных условиях становится моральным и мировоззренческим основанием для создания левого экстремизма (образ его сына Петра Верховенского), который в форме большевизма вскоре победил в Российской империи и сделал ужасные преступления против человечности. Достоевский предостерег о прагматизме и прогрессизм либерализма как об объективных основы для процессов деградации личности, разрушения духовности.

Немецкий философ Фридрих Ницше словами «Бог умер» просигнализировал о рождении постхристианской цивилизации Запада. Западное модернистское искусство — который эгоцентричным, хаотичное, часто бездуховное, антикласичне, антитрадиционная — который проиллюстрировало эту духовный кризис. Его вершиной стало искусство авангарда, которое начало развиваться с 1900-х гг. (Экспрессионизм, авангардизм, футуризм, кубизм, абстракционизм, дадаизм, впоследствии сюрреализм) и которое наглядной, что такое творчество человека, сложившейся вполне без видения Бога и божественного в душе, настроенной на деструкцию, наглость, мнимое притворство, позерство, абсурдность действий и образов. Собственно, авангардизм продемонстрировал, как происходит распад целостной человека ( «целого человека» по И. Франко).

Атомизация общества продолжилась расщеплением душе отдельного человека. Одной из самых сильных художественных проекций этого процесса является творчество Ф. Кафки или польскоязычного еврейского прозаика Бруно Шульца из Дрогобыча, прозаические или малярные видения которого просто пугают своей макабричнистю, своим обнаженным ощущением человека как жалкой, покинутой Богом, преданной своим патологическим пристрастиям существа, почти твариноподибних существа . Впоследствии неолиберализм будет использовать авангардистское искусство для преднамеренной разрушения личности, анархизации социума, чтобы легче им управлять.

Итак, неолиберализм как идеология предстает в конце XIX в. как попытка на уровне политической и социальной философии дать синтез сложным процессам масовистськои, то есть спрофанованои, демократии, осуществляется уже только с помощью широких манипуляций массовым сознанием, тотальных финансово-спекулятивных махинаций, контроля за прессой (впоследствии — который по радио и телевидением), которая утверждается на низовом уровне с принципами охлократии, а на уровне власти — который по принципам плутократии (олигархии).
Центральной идеологемой неолиберализма становится антитрадиционализм во всем, разрушение всех устоявшихся норм, понятий, вкусов, представлений, верований, теорий. Его программные тезисы — какой это утилитаризм (по всему общество должно иметь пользу, все должно быть подчинено достижению материальных благ, это альфа и омега человеческого бытия — так проявляется известное и самое страшное искушения дьяволом человека — деревянные ей неутолимая жажды сытости и достатка, погружение ее души в мелочь массового потребительства-производства); это рационализм (полная замена мистического мироощущения человека, которое является ее сути яко Божьего творения, спекулятивным, скептическим мышлением) это атеизм (тотальное распространение практицизма, эгоцентризма и безверия) это глобализм-империализм (овладение плутократическим финансовыми группами мировых торгово-производственных потоков и создание реальных мировых империй великими державами) это анархизм (создание в обществах такой морально-духовной и интеллектуально-ценностной ситуации, при которой цельные и правдивые, сложные и с чувством эстетического вкуса представление о мире распыляются, когда понимание высокого и низкого во всех смыслах умышленно смешивается, поэтому человек как теряется в этом мире, не имеет ни о чем правильного понимания, и в реакции на это она часто прибегает к хаотичных, беспорядочных, разрушительных действий). Неолиберальные культурологи и эстетики доказывают, что восприятие красоты является исключительно субъективным, немотивированным, релятивным, что примитивное массовое искусство имеет такую ​​же стоимость, как и сложное классическое искусство. Этот тезис нужна для того, чтобы разрушить иерархию в сознании, максимально деформировать и хаотизуваты человеческие представления и вкусы.

В целом этот новый настроение западного общества идеально начинает отображать новая музыка — джаз. Музыка неопанованои энергии, негритянская по происхождению, в культурном плане дикая по своей природе, какофонических за техникой, деструктивна по воздействиями.

Понятно, что наступление неолиберализма не мог не вызвать контр-реакции, прежде всего противодействия со стороны европейского консерватизма и национализма и, впоследствии, различных христианских сред. Так развился мощный христианско-демократическое движение, которое имел в разных странах различные формы и окраски, но по существу был направлен именно на предотвращение той глобальной духовном кризисе, которая зародилась в сутках Модерна.

Чрезмерная жадность плутократическим, империалистической политики тогда ведущих государств мира — Великобритании, Франции, Германии, России и США — в конце привела к бессмысленной, сокрушительное в своих результатах Первой мировой войны. Очевидные тенденции к социальной деструкции, охлократии в странах либеральной демократии, ошибки, нравственная безответственность их лидеров, общая катастрофичность ситуации после 1918 года стали стимулом и основанием для кардинального переосмысления в европейских обществах принципов развития цивилизации. Так, с начала 1920-х гг. На политическую арену вышли с новой силой широкие правые движения: консервативные, националистические, промонархистськи, фашистские. Постепенно они начали побеждать в большинстве стран Европы, к концу 1930-х гг. Только Великобритания, Голландия, Бельгия, Дания, Норвегия, Швеция и Швайцарии остались верными либерально-демократическим идеалам, даже в такой ультралиберальными стране, как Франция, правые по своим воздействиями составляли около 50% общественных тенденций.

Злой роком межвоенного двадцатилетия XX века. было то, что самым мощным, самым ярким и самым движением оказался немецкий национал-социализм, который на самом деле сочетал в себе наряду с национально-консервативными ценностями выразительные лево-экстремистские, тоталитаристских, имперские и шовинистические основы. Это был пример отчетливо гибридной политической идеологии масовистського типа. И в этом заключалась коварство и сатанинская привлекательность национал-социализма: он продемонстрировал невероятный милитаризм, фантастическую гражданскую дисциплину и порядок, большую эмоционально-символическую силу и одновременно Ненасытность к материальному и производственного, к технологическому прогрессу, что было следствием его левых идейных источников.

Преступления и конечная катастрофа национал-социализма в ходе Второй мировой войны будто затмили собой все те положительные социальные результаты, морально-духовные успехи правых движений Европы 1920-1930-х гг. И похоронили их в памяти нации. Поэтому после 1945 года западные либералы, теперь уже неолибералы, умело использовали эту историческую ситуацию и ее толкование: через своих историков и философов, свою чрезвычайно влиятельную прессу, а затем и телевидение, и особенно через специально препарированную систему массового образования они начали настойчиво убеждать, что «преступный немецкий национал-социализм был квинтэссенцией, закономерным развитием всех правых движений и идеологий межвоенного периода», что было, разумеется, не так.

Поэтому во всей Западной цивилизации сформировалось устойчивое представление о правых как потенциальных «фашистов» и «нацистов». Такое идеологическое манипулирование историей и понятиями требовалось неолибералов для утверждения своего безальтернативного господства: мол, если ты не либерал, то, значит, потенциальный «фашист» или «коммунист». Так продолжалось до 1990 года, когда социалистическая система распалась и обвинения «коммунист» отпал сам собой.

Неолиберальные лидеры прекрасно понимали, что рано или поздно их политика утилитаризма, плутократии, космополитизма будет обнаружена как деструктивная, как антидуховных и антинациональной, угрожающая самих основ бытия народов, раньше или позже в средах этих народов разовьются праве, нациозахисного, христианские, консервативные движения , которые остановят тотальные влияния неолиберализма. Самых идеологических влияний, какими бы мощными и всепроникающей ни были пресса и телевидение (теперь — Интернет), всегда будет мало, потому в открытой идейно-гносеологической споре либеральные философы всегда проигрывать философам-консерваторам. Это уже продемонстрировало XIX в., Когда философия позитивизма как идеологическая доктрина либерализма была аргументированно раскритикована философами-иррационалиста (Э. Гартман, В. Дильтай, Ф. Ницше, Г. Лебон, Г. Моска, В. Парето, М. Шелер, а . Бергсон, В. Соловьев и др.).

Поэтому для контроля над народами была выбрана другая стратегия — стратегия морального поражения. Она заключалась в том, чтобы создать во всех обществах, проникнутых демократией, атмосферу нигилизма, абсолютного практицизма, гедонизма, антидуховных деструкции и перверсии (толерантности к различным видам извращение). Именно морально-ценностная хаотизации западных обществ (а теперь и всех обществ, которые приняли нормы западной демократии), максимальная проповедь эгоцентризма, принципиального релятивизма (отказ от признания истины в чем), смешивания культур и рас, разрушение христианских принципов (не зря же Евросоюз отказался признать христианство как одну из цивилизационных оснований новой Европы) должны разрушить все возможные основания для зарождения и развития правых движений и идеологий.

Такую стратегию неолиберализма, направленную на атомизацию социумов, можно назвать политикой социальной дисперсии (распыления). Целью в ней всегда выступает идея разрушения всех возможных основ идеологического, духовного, нравственного, культурного содержания, которые могли бы служить для объединений и мобилизаций общественных групп и стратума. Соответственно, эта стратегия имеет свою философию — рационализма-прогрессизма и материализма-утилитаризма; свою культурологическую теорию — постмодернизма, свою екополитичну теорию — монетаризма и глобализма.

Исторически неолиберализм формировался в несколько этапов. Первый этап — создание 1922 т. Н. Венского кружка философов, которые стояли на позициях логического позитивизма или неопозитивизма. Ведущие из них: Мориц Шлик (1882-1932), Ганс Райхенбах (1891-1963), Отто Нойрат (1882-1945), Рудольф Карнап (1891-1970), Витгенштейн (1889-1951), Бертран Рассел (1872-1970 ) и др. Главная их тенденция — это свод философии к логико-математических вычислений, уход от исторического мышления, тотальное отрицание мистических и идеалистических (духовных) сущностей бытия, попытка тотального разрушения классического философского мышления. Большим достижением Венского кружка стало широкое распространение идей релятивизма и скептицизма в западном обществе, мировоззренческое утверждение атеизма, индивидуализма и анархизма в нем. Впоследствии идеи «венцев» были использованы для широкой перестройки западной системы образования в духе антиисторизма, нигилизма и социальной дисперсии.

Второй этап — это творчество участников т. Н. Франкфуртской школы, прежде всего Теодора Адорно (Визенґренд) (1903-1969), Хоркхаймер (1895-1973), Герберта Маркузе (1898-1979), Эриха Фромма (1900-1980), Вальтера Беньямина (1892-1940), Фридриха Полока ( 1894-1970), их наследника и нашего современника Юргена Хабермаса (р. н. 1929) и др. Это яркие представители неомарксизму, который они смешивали с фрейдизм. Утверждали панекономичне и пансоциологичне мышления, чем стремились отвлечь внимание от больших идей классической философии, разрушали представление о целостности мира и субъектность человеческой души, мощно повлияли на формирование в западных обществах духа узкого практицизма, анархизма, космополитизма, отвергали понятие нации.

Именно Г. Маркузе был идейным отцом-вдохновителем студенческих бунтов во Франции в 1968, которые имели анархистский и антитрадиционалистський характер. Во многом они поспособствовали распространению определенных левых идей и движений в Европе, которые суммарно могли, идею геополитического противостояния демократического Запада тоталитарном СССР, объективно играло на руку Москве, то есть крайние неолибералы выступили «пятой колонной» в западном мире и бездумно помогали российскому империализму, который претендовал тогда на мировое господство.

И третий этап развития философии неолиберализма, завершающий, это творчество австрийско-британского автора Карла Попера (1902-1994). Его можно считать самым влиятельным философом западного мира после 1945 года, поскольку его доктрина открытого общества стала основой для глобальной западной политики и геополитики второй половины ХХ в. Это была сплошная апология либералистического общества как формы максимального выражения человеческого индивидуализма, космополитизма и практицизма. К. Пред полностью не принимал историзм европейской философии, из-за чего кардинально критиковал Платона как основоположника европейского идеализма и интеллектуального традиционализма. Он был заядлым идейным врагом консерватизма и национализма, которые стремился представить как якобы «исходные» для фашизма и нацизма (тоталитаризма). Его философия обозначена существенной дозой анархизма в духе левых мыслителей XIX в., И она представляет собой завершенный синтез лево-либеральных концептов.

Поскольку наша статья имеет популярный, а не академический характер, то мы ограничим анализ источников неолиберализма только этими именами, оставив за рамками разговора десятки имен теоретиков 1950-1990-х гг.

(Nota bene: 99 процентов теоретиков неолиберализма имели еврейское происхождение, поэтому в гносеологическом аспекте их творчество было проникнуто талмудистскому формализмом, чужим концепциям классической европейской философии, она онтологически не согласуется с его образом мышления).

Итак, мы подошли к выводам о роли и значении неолиберализма в современной цивилизации. Прежде всего стоит отметить, что он протеичний, маскировочный характер. Почему? Потому что главной его целью является сохранение и усиление влияния плутократии (финансистськои олигархии), а она должна в основном оставаться невидимой. Ситуация глобализма весьма этому способствует. В то же время неолиберализм априори является идеологией меньшинства — той же плутократии, интересы которой он и защищает, — а потому его главными соперниками на политическом поле есть две идеологии, которые своими интенциями направленные на охват интересов широких масс, — социал-демократия и классические праве. Первая консолидирует общества, прежде всего их низшие слои, на основе классово-профессиональной солидарности, борется за социальную стабильность и защищенность. Вторая объединяет общества на основе национальных, традиционалистских идеалов и принципов, апеллируя к моральным, культурных и духовных критериев развития и широкой мобилизации социумов.

Поэтому неолиберализм нацеливается на профанацию, замену этих идеологий и движений, мы отчетливо видим на примере большинства стран Западной Европы, где социал-демократия скорумпированная ее партийно-профсоюзными чиновниками, а правые движения насквозь проникнуты провокаторами и псевдоекстремистамы, которые предоставляют им образа «радикально фашистских »(отсюда и их связи с режимом Путина в России, легко вошел в эту« игру »с правыми, так неолибералы подготовили почву для этого).

Может, самым ярким является пример современной Германии, где даже существует коалиция между христианскими демократами и социал-демократами (абсурдная по сути!), И где вообще возникает вопрос, насколько и те, и те потеряли свои мировоззренческие принципы, насколько эти два лагеря самом деле проникнуты неолиберализмом, который их открыл своим плутократизмом и гедонизмом. Ведь очевидно, что первые полностью не отстаивают правые идеи, христианские ценности и полностью включены в систему антихристианской деятельности и пропаганды неолиберализма; а вторые абсолютно отдали интересы социальных низов в собственность замаскированной власти олигархии.

Главной целью неолиберализма является создание иллюзии большой свободы демократического общества. Однако на самом деле в них царит система спрофанованной демократии. Это когда с помощью контроля над 90% всех СМИ в государстве, через подкуп политиков и творения деструктивной нравственной ситуации в обществе, которая атомизирует и хаотизирует нацию, удается абсолютно определять политические процессы. СМИ приводят к популярности нужных людей (последний пример — победа на президентских выборах во Франции вполне неизвестного и невнятного Е. Макрона, который является типичным ставленником финансовых групп), через подкупы достигаются влияния на ключевые посты в стране, а через общественную апатию и ценностную дезориентацию большинства общества оформляется охлократической голосования.

Свобода в либеральных демократиях большая, но только для верхов. Личность в средних и низших классах ограничено из-за названные выше факторы: тотальное манипулирование сознанием масс через СМИ, выставление упрощенных социальных идеалов развития, где главным является величина ВВП определенной страны, пропаганда гедонизма, которая отвлекает от духовных идеалов, апатризм и космополитизм как аксиомы, что распространяет ценностный нигилизм, умышленно доминирование форм примитивной культуры (поп-культуры), которая примитивизирует самого человека и его вкусы и предпочтения, развитие пропаганды общественной перверсии, которая приучает к патологии, разоблачил Юе само сознание личности, поэтому ориентируется на эгоцентричны или фальшивые идеалы.

Об этих и подобные угрозы и вызовы нам надо помнить, когда мы так восторженно сегодня входим в систему ценностей Западной цивилизации, когда у нас ежедневно, как заклинание, провозглашается целью полная ассимиляция в западных принципов и норм общественно-политического бытия, а слово « европейский »имеет уже магическое значение, которым мы покрываем как« неразумных »всех, кто« не полностью европеец »и в чем-то признает западных норм.

В современной Украине главными средами пропаганды идей неолиберализма является киевская газета «Критика» (гл. Редактор Г. Грабович), львовский культурологический журнал «И» (гл. Редактор Т.Возняк), исторический журнал «Украина модерна» (гл. Редактор Я. Грицак), Украинский католический университет (идеологический лидер — вице-ректор заведения М. Маринович), издательство «Основы» им. Соломии Павлычко (Киев) и «Летопись» (Львов) полностью его идеологическую парадигму в политике отражают партии «Самопомощь» А. Садового и «Гражданская платформа» А. Гриценко, хотя сами принципы и идеалы неолиберализма широко рассыпаны в разных политических средах, в т. ч., например, в «Солидарности» П. Порошенко или «Народном фронте» А. Яценюка, которые предпочитают маскироваться в одежды национальной демократии, поскольку понимают, что откровенный неолиберализм не принесет должного электорального успеха.

Подпишись на нас в Google НовостяхПодпишитесь в Google News

Leave a comment

Your email address will not be published.


*